Многое смог завод, чтоб обеспечить фронт.
1941 год. Солнечный воскресный день июня. В Нижней Салде гулянье в кедровой роще. Всюду музыка – песни, задорный танец под гармонь. На большой поляне играют в волейбол и футбол. Молодость, общение, счастье… Дребезжание репродуктора оборвало всё. Тишина. Голос Вячеслава Михайловича Молотова: «Граждане и гражданки Советского Союза!...Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну…». Война! Все разошлись по домам, а на улицах города уже плакали матери, жёны, сёстры...
Из Приказа директора Нижнесалдинского завода Серафима Александровича Журавлёва от 29 августа 1941 года: «Под личную ответственность начальников цехов приказываю: к 10 часам утра 30 августа силами своих цехов перебросить токарные станки с электрооборудованием, приводом и полной исправностью в помещение экспериментальной мастерской…предупредить вышеуказанных начальников об их персональной ответственности в случае малейшей задержки в выполнении приказа». Это было начало организации секретного цеха № 1 по спец. производству детали 25-а к БМ-13 (боеголовки для бесствольной артиллерийской установки «Катюши»). В этом цехе в годы войны работало в среднем 130-150 человек. Весь штат был укомплектован подростками 14-16 лет, начальником был назначен Илья Иванович Тарасов. В фондах музея истории НСМЗ хранятся сотни актов несчастных случаев военного периода. Они говорят сами за себя о том, как было тяжело и в тылу: «При сверлении повернуло деталь и разрезало палец левой руки», или «во время обточки детали стружка отлетела и ударила в веко левого глаза, чем и причинила ожог». К сожалению, на заводе происходили и особо тяжелые несчастные случаи с летальным исходом.
Вес боеголовки к БМ-13 составлял 14 килограмм, упаковывали готовую продукцию после окончательной приёмки в ящики по 3 штуки. Работали подростки и на план и на его перевыполнение. Именно в годы войны появились трудящиеся, выполняющие задание на 300, 500 и даже 1000 %. Их называли «трёхсотники, «пятисотники», «тысячники». Дело в том, что за перевыполнение плана можно было получить дополнительное горячее питание. Продукты питания продавались по карточкам, на заводе их было три категории. Первая: рабочие основных цехов, им полагался один килограмм хлеба в день, два килограмма мяса и 500 грамм масла в месяц. Вторая категория – рабочие вспомогательных цехов. Этим сотрудникам выдавали по 800 грамм хлеба в день, все остальные получали по 600 грамм хлеба, а иждивенцы - 400 грамм на сутки. В столовых хлеб на обед выдавался за счёт хлебной карточки, мясные блюда за счёт карточки на мясо. Отдельные рабочие все карточки сдавали в столовую, получая взамен абонемент, по которому три раза в сутки можно было питаться в столовой.
Работали напряжённо, отпусков во время войны не было. Из воспоминаний Волкова Бориса Петровича, фрезеровщика цеха № 1, пришедшего работать в войну подростком: «У моего станка был деревянный настил, на котором я часто и ночевал, подстелив телогрейку. Просыпался утром и снова за работу, точить детали». Уставали страшно. Об этом вспоминала ещё одна сотрудница секретного цеха Вера Ивановна Углова: «Однажды бригада, в которой я трудилась, отправилась после смены в кино. Но как только в зале погас свет, все парни уснули. После сеанса их разбудила кассирша, и никто из них не мог вспомнить, о чём же была картина».
Отработав положенные восемь часов, как правило, сотрудников завода оставляли ещё на сверхурочные четыре часа для выполнения погрузочно-разгрузочных работ. Автомашин и гужевого транспорта катастрофически не хватало. В начале войны автотранспортный цех поставил для фронта десять технически исправных автомашин с шофёрами: ЗИС-5 – три единицы; ГАЗ-АА и Форд – семь единиц. А в 1942-1943 гг. были отправлены ещё четыре единицы автомашин ГАЗ-М-1, АМО-3, ЗИС-5 тоже с шофёрами. Конный двор завода поставил для фронта лошадей в количестве 53 голов. Сопровождал лошадей и остался на фронте начальник конного двора Григорий Алексеевич Сигов. В 1942 году он был убит под Ленинградом.
На заводе оставались старые изношенные бензиновые и газогенераторные машины ГАЗ-42 и ЗИС-21. Они часто выходили из строя, не хватало ГСМ и водителей. В дальние междугородние рейсы за техническими материалами в основном направляли газогенераторные машины с двумя шофёрами. Как вспоминал Михаил Матвеевич Климов, ветеран автотранспортного цеха и его начальник «для того, чтобы съездить в Нижний Тагил за грузом по бездорожью в сырую или снежную погоду, требовалось трое суток, а в Свердловск – пять. Болотистые места, - продолжал в своих воспоминаниях Михаил Матвеевич, - по дороге у реки Половинка и Ватиха проехать в летний период было практически невозможно без постороннего тягача. В дорогу водители брали с собой картофель. Этот Тагильский участок дороги навсегда остался в памяти водителей военной поры, так как они порой сидели сутки у застрявших в грязи машин в ожидании помощи. В пути следования топлива не хватало, газогенераторная машина работала на дровах. Чурки заготовляли сами водители в лесу на месте, где останавливалась машина».
В период войны Нижнесалдинский завод располагал семью паровозами разных марок мощностью 300-350 л.с. и одним паровозом серии Э мощностью 650 л.с. Все погрузочно-разгрузочные работы выполнялись вручную, задержка вагонов была не допустима. Штат грузчиков на заводе составлял 700-730 человек. Общая же численность сотрудников завода военного периода согласно архивной «Справки по рабочей силе НСМЗ от ноябрь 1942 года» составляла: «всего работающих – 3 356 человек, из них 851 женщина и 150 учеников».
С первого года войны доменный цех стал изготовлять необходимый для обороны страны никелевый чугун, мартеновский цех – никелевую сталь, а прокатный цех выпускал заготовку для брони. И почти каждый день войны в архивных цеховых книгах регистрации рабочих и служащих мы читаем следующую запись напротив очередной фамилии: «Выбыл в РККА». За годы войны с завода на фронт ушло 965 человек, не вернулись – 440. Вечная им память, Салдинским доменщикам, мартеновцам, токарям, машинистам, каменщикам, строителям, чернорабочим!
На основе архивного документа «Справки о среднесписочном числе рабочих за октябрь 1942 года» можно сказать, что выделяли следующие отрасли деятельности завода: «металлургия, огнеупорный, горный цеха, Шайтанский карьер, цех местного топлива, цех № 1». Цеха выполняли в первую очередь заказы для фронта, а затем – для нужд населения. К примеру, лопаточный цех, выпуская малые пехотные лопаты, так же выпускал и товары широкого потребления – «ширпотреб». Сортамент этих товаров просто поражает! Печки железные, вёдра, баки для питьевой воды, умывальники, тазы, кровати детские и взрослые, табуретки, тачки, столы, комоды, котелки и т.д. И всё это делали в годы войны наши салдинские мастеровые люди!
Сохранённые сотни уникальных документы периода войны в фондах музея истории НСМЗ, нам рассказывают о том, что сортамент основного производства на Нижнесалдинском заводе был очень широк. В доменном цехе производили чугун № 1, передельный и литейный. В мартеновском цехе изготовляли сталь № 1, рядовую, качественную и сталь марки С 60. Прокатный цех производил квадратную заготовку, железо накладочное и подкладочное, шлеллера. Накладку I и II сорта выпускал цех рельсовых скреплений. Огнеупорные кирпичи были трёх видов – динасовый, шамотный и сифонный. Заводом в годы войны велась добыча торфа, кварца, известняка. Отдельной строкой в годовых отчётах Нижнесалдинского завода НКЧМ «Главуралмет» значилось спец. производство (деталь 25-а). С декабря 1941 по май 1945 г производительность этой детали составила от 4000 до 7 000 в месяц. О годовом выпуске этой спец. продукции для фронта мы можем говорить на основе архивного документа «Рабочая таблица о выработки валовой и товарной продукции НСМЗ за 1943 год». В графе спец. производство указано 78 184 детали 25-а.
На базе Нижнесалдинского ремесленного училища №11 в годы войны была организована школа ФЗО со сроком освоения профессией – 6 месяцев. Принимались подростки в основные цеха в возрасте 16 лет с образованием 3-4 класса. А во вспомогательных можно было работать слесарями, токарями, плотниками с 14-15 лет. В 1943 г. Решением ВЦСПС и Наркомчермета СССР доменному цеху Нижнесалдинского завода за достигнутые успехи в социалистическом соревновании было присвоено первое место и звание «Лучший доменный цех Советского Союза» с вручением Переходящего Красного знамени. В этом же году на заводе была построена вторая мартеновская печь на 100 тонн садки, она работала на выплавке оборонной никелевой стали. Форсировали её ввод в эксплуатацию с напряжением всех производственных сил, так как необходимо было наращивать объём выпускаемого металла. 7 января 1943 года выходит Приказ № 3 по ОКСу о том, что «в связи с тем, что строительство мартеновской печи № 2 должно быть закончено к 1 марта 1943 года, каждому из перечисленных руководителей ежедневно без разрешения главного инженера домой не уходить». С пуском второй мартеновской печи квалифицированных рабочих катастрофически не хватало, экстренно приходилось сталеварам, ковшевым, канавщикам обучать учащихся ремесленного училища и ставить их к печи. Степан Никандрович Гагарин был одним из таких подростков. «После занятий, - вспоминал он, - мы шли в мартеновский цех, помогать и перенимать опыт. Нередким явлением были взрывы печей. Дело в том, что с фронта привозили на переплав металлическую шихту. Иногда в шихте оставались взрывчатые вещества и при начале плавки происходил взрыв, разрушая главный свод и другие конструкции печи». На Нижнесалдинском заводе с 1943 года и до конца войны был стройбатальон численностью не менее 500 человек. Он состоял из казахов, таджиков, киргизов, молдован. Они работали во вспомогательных цехах и на строительстве. Как вспоминал Виктор Иванович Голованов, Почётный Гражданин Нижней Салды, «у здания «Пищеторга» (ныне здание Нижнесалдинского краеведческого музея) видели мы умирающих людей. Особенно бедствовали узбеки из трудармии». Работать им было крайне тяжело, ведь помимо нужды, которую они испытывали на чужбине, бытовой неустроенности, они ещё и не знали русского языка, что крайне затрудняло работу. Так же, в 1943 году для работы после окончания ФЗУ на завод приехала большая группа семнадцатилетних ребят из Воронежской области, оставив свой дом и родителей. Среди них был и Каширский Владимир Михайлович. Он поступил в мартеновский цех на должность старшего канавщика. О том, как они добирались до Нижней Салды, очень искренне рассказывает его дочь, Галина Владимировна Дудина: «Ехали они очень долго в теплушках. Сопровождали их военные представители. Каждому выдавался сухой паёк, все, что собрали родные им в дорогу, было изъято во избежание отравлений. Единственное, что им удалось спасти, это рыба, которую они спрятали в трубу буржуйки, прокоптив её как следует». В этом же году на Нижнесалдинский завод приходит две Высшие Правительственные телеграммы от И. В. Сталина. «ПРОШУ ПЕРЕДАТЬ РАБОЧИМ, РАБОТНИЦАМ, ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКИМ РАБОТНИКАМ И СЛУЖАЩИМ Н-САЛДИНСКОГО МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОГО ЗАВОДА, СОБРАВШИМ 520000 РУБЛЕЙ НА СТРОИТЕЛЬСТВО ТАНКОВОЙ КОЛОННЫ МЕТАЛЛУРГОВ МОЙ БРАТСКИЙ ПРИВЕТ И БЛАГОДАРНОСТЬ КРАСНОЙ АРМИИ. И. СТАЛИН». Спустя несколько месяцев пришла вторая Правительственная телеграмма: «ПРОШУ ПЕРЕДАТЬ РАБОЧИМ РАБОТНИЦАМ ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКИМ РАБОТНИКАМ И СЛУЖАЩИМ Н-САЛДИНСКОГО МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОГО ЗАВОДА, СОБРАВШИМ КРОМЕ РАНЕЕ ВНЕСЁННЫХ 520000 РУБ. НА СТРОИТЕЛЬСТВО ТАНКОВОЙ КОЛОННЫ МЕТАЛЛИСТ ДОПОЛНИТЕЛЬНО 437000 РУБ. НА СТРОИТЕЛЬСТВО ВООРУЖЕНИЯ ДЛЯ УРАЛЬСКОГО ТАНКОВОГО КОРПУСА МОЙ БРАТСКИЙ ПРИВЕТ И БЛАГОДАРНОСТЬ КРАСНОЙ АРМИИ. И. СТАЛИН»
В марте 1944 года на заводе с целью увеличения выплавки металла за счёт уменьшения сроков ремонта доменных и мартеновских печей создали печной цех. Стал создавать его «с кола» Виктор Карпович Казаков, первый начальник цеха ремонта металлургических печей ((ЦРМП). Тогда, в военном 1944 году, у этого нового цеха не было ни здания, ни инструмента, ни механизмов. Вот как писал об этом сам Виктора Карпович в своей рукописи: «Нам передали четыре каменщика и одного мастера. Но, чтобы отремонтировать мартеновскую печь, требовалось самое малое 50-60 каменщиков-огнеупорщиков и более 120 подручных и подсобных рабочих. Механизации в то время почти не было никакой. Комплектовать штат цеха пришлось из подростков 14-16 лет. В войну этот цех осуществлял горячие ремонты печей. Как это было? Печь продолжала работать, а каменщики, надев поверх суконной спецовки асбестовые халаты, ремонтировали главный свод, головку или стену печи. Лица были открыты. От неимоверной жары обгорали брови и ресницы. Но каменщики домой не уходили до тех пор, пока не будет выполнен ремонт, отдыхали всего два часа за 16-18 часов работы». Ещё не надо забывать, что обязательным было для всех граждан от 16 до 50 лет в тот период и военное обучение. Весь командный состав военно-учебных пунктов Нижней Салды был скомплектован из рабочих и инженерно- технических служащих Нижнесалдинского завода.
Как бы не было тяжело заводу в период войны, но находилось и время, и возможность заниматься социальной помощью, поддержкой культуры. Это не может не восхищать! Из Приказа Директора Нижнесалдинского металлургического завода С. А. Журавлёва: «Для оказания помощи мастерской ОРСа (Отдел рабочего снабжения - прим. автора) в ремонте обуви и катке валенок для рабочих, их семей, а так же семей фронтовиков приказываю командировать в распоряжение зам. директора …следующих рабочих…». Из уникального документа «Нижнесалдинский метзавод. НКЧМ. Отчёта по содержанию детских садов за 1943 год» узнаём, что число мест было 480. Из них в группы с девяти часовым пребыванием ходили 330 детей, с двенадцати часовым – 120, с круглосуточным пребыванием – 30 детей. Так же завод создавал и сезонные детские сады, их посещали 90 детей. Из Приказа Директора завода от 19 июня 1944 года мы узнаем, что «рабочие и служащие из цехов и отделов были направлены в Совхоз для ухода за рассадой, проведении прополки и уборке урожая». В годы войны клуб им. Ленина принадлежал заводу, за его деятельность отвечал завком. Было всё – киноустановка, бильярд, библиотека. Хранящийся в фондах музея истории НСМЗ «Отчёт о работе кино клуба им. Ленина за 1943 год» рассказывает нам о фильмах, которые демонстрировали. К примеру, в январе были сеансы кинолент «Боевые подруги», «Суворов». В феврале салдинцы смотрели «детство Горького», в марте – «Джульбарса». В апреле 1943 года – «Оборону Царицына», а в мае – фильм «Валерий Чкалов». В июне салдинским кинозрителям предлагали посмотреть «Возвращение Максима», а в июле – «Сталинград».
В клубе работали детский сектор художественной самодеятельности, добровольное спортивное общество (ДСО). Каждый месяц проводили лекции, концерты, спектакли. Нижнесалдинский завод оказывал и денежную помощь многосемейный. Отдельно стоит отметить, что усилиями руководства завода был создан заводской детский дом. О нём пронзительно и подробно во многих статьях писала его воспитанница Валентина Леонтьевна Медведева. С этой уникальной женщиной мы познакомились в прошлом году. Вот что она рассказала мне при нашей встрече: «После похоронки на отца, Стафеева Леонида Матвеевича, мама, работавшая сутками на заводе, стала часто плакать. Показывая на большой портрет отца, висевший в избе, говорила: «Ребятишки, убили у вас папку, как жить будем?». За годы войны, - рассказывает Валентина Леонтьевна, - проели всё, что можно было унести на рынок. Было у нас покрывало голубое, мама его жалела, но потом все же отнесла на рынок и получила за него…стакан муки. А когда брат потерял хлебные карточки, мы чудом не умерли. Я уже не могла вставать, ноги не держали. Вероятно, и погибли бы мы, да и другие дети, отцы которых не вернулись с фронта. Нас всех так и звали «безотцовщина». Много нас в Нижней Салде появилось голодных, худущих к концу войны. Кому пришла в голову организация заводского детского дома для сирот мы не знали. Но эти люди помогли нам выжить! Спасибо им от всего сердца! В заводском детском доме мы получали четвертинку ломтя хлеба, две ложки каши, полстакана чая и вся эта настоящая радость три раза в день. Благодаря этому организованному регулярному питанию для детей заводского дома мы и выжили».
Как же встретили День Победы в Нижней Салде и на заводе? Совершенно недавно мне удалось найти заметку сотрудницы телефонной станции завода А. Жирновой. Вот как она рассказывала об этом счастливейшем дне: «Никогда не забыть мне 9 мая 1945 года. В тот день я работала с 6 часов утра на телефонной станции Салдинского металлургического завода. И первой на заводе услышала передачу по радио, где сообщалось о победе над фашисткой Германией. Не передать моё тогдашнее состояние! Я бросила своё рабочее место и побежала по управлению сообщать, что война кончилась. Слёзы радости и горечи были на глазах у всех!».
Марина Упорова,Заведующая музеем истории НСМЗ